Вот и проза...
Вечные пороки…
ГЛАВА 1. СПОР.
— Макс, ты сейчас не прав! На сегодняшний момент люди еще могут что-то сделать со своей жизнью. Но я думаю, что уже через сто лет, следующие потомства станут настолько грязными и ничтожными, что все то, что ценится и превозносится за добрую природу, станет никому не нужным и зачахнет на свалке зла и порока. И свалка эта будет в сердцах людей. Они не будут знать слов честность и любовь. Эти слова заменятся для них на ложь и ненависть. Но сегодня у нас есть шанс оставить свой след в истории мира, как последние из тех, кто испытает на себе силу до¬бра.
— Зажег, Фил… Слушай, а зачем ты на автомобильный поступил? Тебе на философский надо было идти. Точно бы прошел. Хоть ты все и красиво сказал, но я все равно с тобой не согласен. Хуже для людей быть уже не может. Как ненавидели, так ненавидеть и будут. Как врали, так врать и будут. Ни хуже, ни лучше люди не станут. Поверь мне. Просто хуже уже некуда, а чтобы стать лучше – нужны силы, а у нас их нет. Или есть, но мы их не ощущаем из-за своей излишней порочности. По¬нял? Или тебе еще мудреней закрутить? — молодой человек ухмыльнулся над своим «излишне мудрым» другом и, решив не ждать еще одной заковыристой мыслишки, принялся есть свой еще горячий фаст-фуд.
Оба молчали. В воздухе стоял острый запах приправы из альянса паприки и консервантов, а в ушах надолго засела незамысловатая мелодия, заключенная в сетке двух габаритных колонок неизвестной китайской фирмы…
Спор возник неслучайно. Каждый из молодых людей точно чувствовал на себе жестокость сегодняшнего мира, ведь в лицах многих дорогих им людей они стали замечать то, что противоречило их убеждениям. Когда-то близкие друзья теперь открыто демонстрировали свой сарказм к недостаткам наших героев, что никак не могло не поссорить их с этими ослепленными злом людьми. А любимые девушки потеряли все свои чувства и уничтожили в себе любовь. Разочарование, казалось к единственным мыслящим людям – Максу и Филу, пришло очень быстро и заключалось оно в полном отчаянии и отсутствии понимания того, что же случилось с этим миром…
Так, сидев за красным пластмассовым столиком и доедая свой неполезный обед, наши герои искали смысл во всем происходящем. Ничего не предвещало серьезных перемен, как вдруг все пространство вокруг них озарило ярким, мощным, как прожектор с футбольного стадиона све¬том. Кафе как будто исчезло, а стулья превратились в камни. Камни эти были частью скальной возвышенности, которая находилась у подножия Уральского гиганта горы Народной. Наши герои были коренными Уральцами и жили в городе Екатеринбурге. У Народной они были не раз. Эта панорама была знакома им до мельчайших подробностей, но теперь удивлению их не было гра¬ниц.
Здесь они оказались не просто так. Пока Макс и Фил недоуменно осматриваясь, приходили в себя, перед ними оказался необычный старец, облаченный в серую тогу. Он был необычен для того времени, к которому уже успели привыкнуть наши герои. Его вид, скорее всего, повествовал о времени расцвета Древней Греции. Лицо старика было изъедено глубокими морщинами, но его крупные черты делали их почти незаметными. Его глаза светились необычайно ярким светло-зеленым цветом, что не встречалось в природе и заставляло задуматься о подлинности человека, который смотрел на тебя своими сияющими в свете яркого летнего солнца очами. Старец дал себя рассмотреть и через несколько минут обратился к недоумевающим молодым людям:
— Не бойтесь, юнцы! Я пришел с миром! Я хочу предложить вам постигнуть истину и найти ответ на ваш спор.
— А обязательно надо было прерывать наш обед? Из-за какого-то спора я голодным буду ходить? Да сдался он нам! Не нужна нам твоя истина! — начал возмущаться Макс, который пер¬вый пришел в себя от несанкционированной телепортации.
— Постой, Макс! Не стоит так! Пусть почтенный господин объяснит суть всего происходящего, — Фил с доверием посмотрел на старика, и тот, не медля, дабы не отвернуть от себя внима¬ние недовольного юнца, начал свою речь:
— Дети мои! Меня зовут Поликрат. Я был доставлен к вам от великого бога Зевса. Вы те, кто сможет изменить мир.
— Ты чего, старик? Белены объелся? — недоуменно заорал Макс, кое-как удержавшись, чтобы не покрутить пальцем у виска.
— Юные друзья мои. Я говорю правду. В ваших интересах выслушать меня, — старик приоткрыл складку своей тоги и демонстрационно вытащил оттуда сверток из белоснежной бумаги. Он потряс его за один конец и в руках старца вдруг появился длинный лист исписанного послания. Как утверждал старик – от самого Зевса.
— Я зачитаю вам главу из великого послания: «А вы, два юнца, будете во всех временах и убедитесь в истоках зла и людских пороков. Также вы получите ключи к будущему. Это все для вас. Во всем слушайтесь моего посла к вам – главу Старой Греции Поликрата», — старик свернул послание и добавил: — Поймите меня, юнцы. Я тот, кто может помочь вам и всему миру.
— Не сильно ли вы переоцениваете свою роль в мире? — вступил в разговор Фил, который уже стал более скептически воспринимать слова старика.
— По мне, так очень сильно, — сделал заключение Макс. В этот момент старик наклонился над молодыми людьми и легонько коснулся их лбов своими белоснежными руками…
ГЛАВА 2. СКВОЗЬ ВРЕМЕНА.
В головах Макса и Фила вдруг произошла какая-то реакция, и они стали иначе смотреть на мир. Вокруг почти ничего не изменилось, только чудилось, что Солнце стало намного больше и приобрело ярко-оранжевый оттенок. Казалось, что трава стала зеленее, а некогда серые горы те¬перь имели ярко выраженный серебряный блеск. Все вокруг стало ярким и насыщенным цветом и сиянием. Старик улыбнулся ошеломленным парням и ласково сказал:
— Теперь вы поймете, что есть истина. Не бойтесь. Пойдемте за мной. Вы не зря появились здесь.
Молодые люди послушались Поликрата и доверились его словам. Они спустились со скалы на травяное поле и легкими шагами достигли небольшого пригорка, под которым тайно чернела низкая пещера. Рядом с входом в нее расположилась небольшая толпа людей, окруживших какое-то огромное лохматое существо. На поверженном звере стоял лохматый охотник, который бил себя в грудь, чем вызывал бурную реакцию у столпившихся зрителей. Наши герои смотрели на это представление, находясь за двухметровым булыжником, так что их не было видно толпе. У каждого из парней возникло много вопросов. Первым к старику обратился Филипп:
— Поликрат, что это? Что ты хочешь этим показать?
Старик улыбнулся:
— Зевс обещал вам, что вы пройдете сквозь время и пространство и найдете истину.
— А причем тут группа каких-то доисторических идиотов? — Макс ухмыльнулся над делящимися мамонтом людьми из каменного века и в этот раз уже не смог удержаться перед соблаз¬ном выказать свой сарказм волчком вокруг виска.
— Максим, твое сердце полно зла и осуждения, — Поликрат строго посмотрел на молодого человека, который под взглядом старца наконец-то осознал свою вину.
— Что ты хочешь нам сказать? — спросил Макс.
Поликрат указал на главного охотника, который гордился своей добычей и изображал свою радость тем, что таранил своими волосатыми мощными кулаками себе в грудь:
— Посмотрите на него. Он охвачен гордостью.
— Ну, это понятно. Такого быка завалить, — насмешливо произнес Макс.
— Видите? Гордость была от самого начала. А теперь посмотрите на его соплеменников. Они объяты жадностью и ненасытностью. Они готовы разорвать любого, кто посягнет на их часть добычи. И в то же время не против того, чтобы присвоить себе часть чужого. Но не бойтесь. Они сделают правильный выбор и обойдутся без происшествий. Продолжим же наше путешествие. Сейчас мы окажемся в Древнем Египте…
Поликрат провел круг рукой по воздуху, и наши герои увидели перед собой панораму пустыни. Из оранжевых барханов горячего песка поднимались гранитные колонны, которые держали на себе огромные многотонные монолитные своды. В нескольких метрах от колонного зала в красной выжженной солнцем скале был искусно вырезан вход в храм какого-то египетского боже¬ства, святыни которого охранялись двумя огромными глиняными львами. Справа от скалы выси¬лись вершины пирамид, которые, смотря на голубое африканское небо, хранили покой своих бес¬смертных фараонов.
Наши герои заворожено смотрели на пейзажи Древнего Египта, как вдруг перед ними про¬шла процессия, состоящая из двух богатых господ, ведущих за собой несколько десятков рабов, одетых в грязные, пыльные лохмотья. Они держали истертые пальмовые канаты, к которым был привязан огромный квадратный камень, предназначавшийся для строительства еще одного памятника египетской цивилизации. Но даже их настоящее положение не могло показать всю невозможность для их объединения в один класс. Руки… Эту невозможность ярко представляли себе руки и униженных рабов, и гордых господ. У строителей из Восточной Африки ладони ало кровоточили, точнее, кровоточили мозоли, которые усердно натирались жесткой материей толстенного каната. У господ в белых туниках, препоясанных золотыми или, на крайний случай, позолоченными поясами, руки были ослепительно белоснежны, как будто весь Египет натирал их кокосовым молоком.
Макс представил себя на месте то раба, то господина, но ни один образ ему не показался близок к душе. Он поразмышлял и тихо, так, чтобы его могли услышать только Филипп и Поликрат прошептал:
— Я теперь понял. Я все понял. Глаза замыкавшего колонну раба сказали все сами за себя. Он ненавидел. Ненавидел себя, ненавидел своих надзирателей, ненавидел жизнь…
Мысли Макса подхватил и Филипп:
— …А начальник его презирал. Презирал за грязные одежды, презирал за мозоли на руках, презирал за слабость… Теперь и я нашел здесь мораль…
Поликрат приподнял уголки рта, пытаясь улыбнуться мудрости своих учеников, но вдруг узрел ту жестокость, которая подобна жестокости ливня, нахлынувшего на беззащитную замерзшую землю поздней красной осенью. Один из работников не удержал нелегкую ношу и тут же получил дождь ударов, разъедавших кожу слишком тонкой, но слишком опасной плеткой…
Теперь, в памяти героев, четко обосновались фигуры уже семи величайших грехов человечества. Это гордость, жадность, ненасытность, осуждение, ненависть, презрение и жестокость. Никто не нуждался в том, чтобы пройти через времена и расстояния для того, дабы убедиться в вечности данных пороков. Ведь в нашем мире они встречались в сердце практически каждого человека. Наши друзья решили заглянуть еще глубже.
Поликрат сделал жест, сходный с траекторией движения планеты и трое, ищущих ответы на животрепещущие вопросы людей, оказались в месте, которому для еще большей узнаваемости не хватало таблички у входа: «Древняя Греция». Многочисленные храмы из белоснежного камня; искусно вырезанные статуи, одновременно служащие домом для балканских птиц; воздух, наполненный легендами о богах и героях – все это становилось для попавших сюда нескучной обыденностью. Напротив, казалось, что Греция дышит тайнами и питается открытиями и громкими именами, появления которых подобны для будущего новым, откровенно ясным, непорочным звездам. Но что-то здесь не входило в ароматный букет нравственности и чистоты. Лучше всего это знал Поликрат. Ведь это был его мир, его страна, его воздух. Он переживал здесь все по-особому, так, как волнуется молодая мать за своего младенца. Так, как Солнце переживает за свои планеты. Так, как может переживать только ответственное лицо. Ответственное за этот букет из безошибочного, непорочного бытия.
Макс и Фил уже стали сомневаться в том, что это место, за которым так бдительно следят бесчисленные греческие боги, может быть не идеально. А сомневались зря…
Поликрат обратился к ждущим ответа молодым людям:
— Пройдемте за мной. Во дворец.
Он поманил их жестом и те, почему-то смотря только на землю, а не на безоблачное, но недоступное небо, побрели в центр и без того оживленного города.
Люди приветствовали Поликрата громкими возгласами и аплодисментами. Греческий правитель улыбался им в ответ, но в его жесте можно было увидеть огорчение и печаль. Пройдя во дворец, который, впрочем, не отличался от храмов своей оригинальностью, наши герои узнали и седьмой грех, который прошел через вечность.
— Послушайте! — воскликнул Поликрат. — Да! Я грек! Но я знаю истину! Древняя Греция пропитана идолопоклонством! — он указал на великолепные, но чуждые ему статуи, изображавшие лжебогов.
— Вы верите в Бога? — Фил недоуменно посмотрел на Поликрата.
— Не знаю… Но я и не должен верить. Я должен только помочь вам познать истину. Ведь в будущем будет то, что вы создадите в настоящем…
Поликрат снова провел рукой по соленому греческому воздуху и все трое узрели перед собой огромное поле, озаренное красным, как кровь солнцем. Справа от друзей можно было различить блеск копий и мечей, доспехов и шлемов, которые отражались луной от воинов ужасного вида. Ужасного только потому, что их глаза горели неистовой ненавистью, а руки тряслись от безумной злости. Но их противники, которые расположились параллельно от первых воинов и слева от наших героев, испытывали такие же чувства и также беспощадно ненавидели. Эти пороки выросли до размеров гор, когда у предков они наблюдались только, если смотреть весьма тщательно. Теперь эти ужасные воины были полностью ведомы своей ненавистью и злобой. Они были способны убить.
Битва началась, когда один из самых сильных и жестоких воинов (о чем говорило знамя с красным драконом у него в руках) призвал своих друзей громким воинственным возгласом: «Умрем же с честью!». Фил подумал про себя: «Какая же это честь? Они бьются во имя Зла…». Поликрат разделил его мысли, а Максим был просто заворожен зрелищем, открывшимся перед ним. Он был вне досягаемости и видимости рыцарей, поэтому не боялся за свою жизнь. Но когда он услышал первые стоны от боли, визги металла и скрип разламывающихся щитов ему стало воистину страшно. Ведь война – это страшная игра…
Битва продолжалась недолго – всего полчаса, и Поликрат разрешил друзьям приблизиться к месту, где сейчас не было живых, кроме того жестокого воина, который так хотел умереть с честью. Когда наши герои подошли к скорбящему знаменосцу и командиру своего теперь мертвого войска, он стал умолять их убить его. Он был так жалок и беспомощен. Не получив ответа на свою просьбу он вытащил кинжал из ножен своего боевого товарища и занес над собой. Парни ужасно испугались за воина, но Поликрат, имея дар помогать людям, прикоснулся к его лбу и тот заснул. Заснул крепко и беззаботно. Поликрат провел рукой по воздуху и мужчина исчез.
— Он теперь дома. Ведь он выполнил свою миссию. Его родной мир отмщен, — вздохнул грек и повторил свой фокус с перемещением…
Герои оказались в шумном кабаке, где невозмутимо распивали пиво заядлые любители отдохнуть с весельем. По столам ловко разносила пойло и закуску хорошенькая официантка, но которая сама страдала от своей миловидности. Ведь пьяные мужики, кто отработал весь день на поле и решил отдохнуть, а кто просто пил из-за лени или горя, желали развлечений. Поэтому страдала эта хорошенькая работница развлекательного бизнеса. Ведь из радостей там было только пресловутое пиво, да плохо играющий гармонист, умевший гудеть только одну старинную песенку. В кабаке, как это бывает, царил разврат и грех, что еще больше доказывали грязные заплеванные брусчатые полы и битые стаканы, причем побит или отколот был каждый, попадавшийся в руки пьяниц. Поликрат и парни были невидимы для этих людей, так как грек знал и такие фокусы, поэтому они могли размышлять спокойно, не страшась обидеть кого-либо.
— Помните ту битву? — Поликрат вопросительно посмотрел на своих собеседников, но поняв, что они не могут этого забыть, продолжил: — Ненависть, которая в Древнем Египте могла овладеть только рукой с плеткой, в Средних Веках овладела мечами и копьями. А главное – сердцами людей. Она довела их до убийства и чуть не довела до самоубийства. А посмотришь сюда – веселье, радость, но это ведь иллюзии. Как эти глупцы еще не поняли, что сидят в большой и вонючей яме, откуда выбраться им так сложно…
— Ты прав, Поликрат. Это заведение для пьяниц и проституток. Думаю, здесь нам делать нечего, — сказал Макс и получил в знак ответа кивок от грека. Через секунду они появились в знакомом им месте – у подножья горы Народная, где они и начали свое путешествие.
Поликрат достал свиток с письменами от Зевса, в котором было сказано о предназначении наших героев и где перечислялись все грехи и пороки человечества, за которыми Максу и Филу пришлось наблюдать, путешествуя по разным временам и локациям. Поликрат стал сверять список:
— Так… Гордость, жадность, ненасытность, осуждение, ненависть, презрение, жестокость, идолопоклонство, убийство, самоубийство, месть, разврат, пьянство и ложь – всего четырнадцать пороков, которые точно отражают сущность будущего. Теперь нам предстоит путешествие во времени в обратную сторону, где вы узнаете судьбу мира и способ, как ее обмануть.
Поликрат уже приготовился кружить рукой, как его остановил Макс, заметивший несоответствие списка с реальностью:
— Постой! А про ложь ты забыл?
Поликрат смутился и виновато произнес:
— …Простите, дети мои! Я солгал вам. Это письмо не от Зевса. Ведь такого бога нет… Я сам написал его и выдал за божье, потому что хотел, чтобы вы доверились мне…
— О… Тогда это не страшно… Главное, чтобы ложь не завладела твоим сердцем.
Поликрат улыбнулся и проделал свой любимый фокус еще раз, но теперь как-то радостно и даже немного весело. Друзья оказались в будущем…
ГЛАВА 3. ИСТИНА.
Вокруг было так и ярко, но в то же время так густо, как бывает, когда солнце пытается пробить своими лучами путь к земле через слепой, но гордый серый туман. Оказалось, что воздух в будущем стал плотнее и гуще от вечно работающих и пыхтящих, как заядлый курильщик фабричных труб. А яркий свет излучали неоновые фары бесконечных, летящих к неизвестности антигравитационных мобилей.
Макс, Фил и Поликрат стояли около огромного здания, круглые окна которого меняли свой цвет каждую секунду и, казалось, что небоскреб увешан новогодней елочной гирляндой... Внутрь здания вело три двери: одна для людей, которые не имели в распоряжении средств перемещения; другая, метра четыре в диаметре, для аэромобилей, на которых разъезжали люди первого и среднего класса; и не приметный въезд для вышедших из моды, но продолжавших эксплуатироваться бедняками машин на четырех колесах. Двери эти были открыты для всех людей города, о чем повествовала большая красочная надпись, созданная новейшим голографическим проектором: «Всем добро пожаловать на ежегодную ярмарку последних научных достижений!».
Макс обратил внимание, что у каждого из входивших людей, на одеждах была вышита большая красная буква «Г». У каждого второго на голове была кепка с той же эмблемой, что и на одежде. Поликрат почувствовал мысли Макса и прошептал:
— Эти буквы начинают главное слово этого мира: «Грех». Они сделали себе культ греховности… Эта ярмарка научных достижений только прикрытие для чего-то страшного…
— Слушай, Поликрат! Хватит говорить загадками! Ты же все знаешь. Что это такое там страшное? — Макс был в замешательстве.
— Пойдемте. Нам нужно попасть внутрь.
Поликрат повел за собой друзей, и они оказались у входа для людей без средств передвижения. С удивлением парни заметили, что одеты в костюмы этого города. Грек облачился в современную одежду, что вдруг оказалось ему к лицу. Охранники даже не заметили подмены и спокойно пропустили наших героев внутрь влекущего всех здания.
Внутри все казалось еще интереснее, чем снаружи. Большой, но низкий холл был полон людей, которые толпились и толкались, пытаясь попасть в главный зал. Длинный гардероб был закрыт, потому что на улице был жаркий июнь, в котором даже ночь не смеет опускать столбики термометров ниже двадцати градусов. Очередь заметно уменьшалась и наши друзья уже стояли в проеме для тяжеленной, обшитой деревом стальной двери. Войдя в зал, где должно было происходить что-то страшное или просто обычная ярмарка научных достижений, наши герои увидели огромный каскад кресельных рядов, низвергающихся к эстраде, за широким занавесом которой собрались ученые со своими великими изобретениями и открытиями.
Поликрат, вместе с парнями из двадцать первого века, прошли на пустые места и стали ждать начала грандиозного события. Пока что у них было время рассмотреть все вокруг.
Макс заметил, что охранники пускают в зал не каждого. Люди без головных уборов не могли присутствовать на ярмарке. А ведь это была добрая половина всех пришедших. Но видимо это событие было настолько важно для людей, что они, не жалея денег, подкупали и без того тучных охранников, дабы узреть открытия ученых. К началу ярмарки почти весь зал был заполнен людьми, у которых главной буквой в алфавите была буква «Г». И вот свет погас, потом зажегся тусклый дневной, и началось то, чего безумно жаждали все присутствующие в этом здании и в этом зале.
На сцену вышел конферансье. Его статус был определен по длинному бархатному фраку, задние полы которого чуть не волочились по дну эстрады. А также по короткой, но четко обрисовавшей сегодняшний вечер речи:
— Добрый день, дамы и господа, девушки и юноши! Сегодня состоится самое грандиозное событие за последнюю сотню лет! Вижу, что все одеты по форме… Отлично - отлично… Значит этот вечер станет для нас особым, благодаря всем вам! Да здравствует Грех!
Все, кто находился в этом зале, за исключением Поликрата, Максима и Филиппа, возгласили эту жуткую фразу и зал разразился рукоплесканиями. Наши герои, напротив, так возмутились, что готовы были сейчас же уйти оттуда, дабы не слышать и не видеть этого безумия. Но тут открылся занавес и на сцене появились широкие столы, умещавшие на себе какие-то приборы, обвязанные проводами; колбы с разноцветными жидкостями и порошками; клетки с животными; различные предметы из обихода типичного ученого. Первым свое изобретение представил молодой мужчина с взъерошенными волосами и в очках – настоящий ученый. Он взял в левую руку колбу с прозрачной жидкостью, а в правую с зеленым порошком. Все это подробно демонстрировалось на многометровом экране, расположенном под сводом зала. Ученый поправил микрофон на вороте халата и начал свою речь:
— Приветствую вас всех! Я не случайно вышел первым на эту сцену. У меня есть для вас кое-что интересное. Для этого опыта мне нужен доброволец из зала.
На первых рядах началась буря. Каждый хотел поучаствовать в эксперименте, ведь тогда его увидит весь город. Но ученый выбрал одного из самых настойчивых зрителей и предложил ему подняться на сцену.
— Вот. Встаньте сюда, — Он указал на место рядом с собой и продолжил, обращаясь к залу. — Сегодня вы увидите самый страшный яд на Земле! Он позволит уничтожать легионы врагов! Только вылейте его в гущу людей, и от них не останется и памяти! — С этими словами он высыпал содержимое во второй колбе в первую и тщательно размешал каким-то странным, похожим на обычный карандаш предметом.
Реакции не происходило, но ученый уже взял со стола пипетку и набрал в нее пару капель зеленой густой жидкости. Он занес руку над головой жаждущего славы зрителя и выдавил на него каплю яда…
Зрители ошарашено протирали глаза, так как не могли им поверить – этот глупец исчез! Он просто испарился! Ученый стоял минуты две у своего стола и направился к занавесу, как зал наполнился овациями и аплодисментами в его честь. Покрасневший ученый поклонился залу и скрылся за портьерой. Через минуту на сцене стоял другой ученый – старый, седой человек с выпирающим лбом и орлиным носом. Он подошел к прибору, напоминавшему своим видом электродвигатель и продемонстрировал его, объяснив, что это оружие, способное уничтожить площадь земли размером с три футбольных поля. Он предупредил зал о том, что это уменьшенный вариант оружия, а оригинал весит две тонны. Этот агрегат мог пробить насквозь стену, чем он и занялся. Одного выстрела хватило, чтобы за пеленой густой пыли можно было разглядеть дыру, метром в диаметре. Аплодисменты этот ученый заработал…
И так каждый, кто выходил в этот вечер на сцену, демонстрировал разрушающие технологии, кроме одного ученого с красивым, но печальным лицом. Он продемонстрировал экологически чистые способы добычи энергии, но это показалось залу глупым и бесполезным открытием, которое снискало вялые хлопки, также быстро прекратившиеся, как и внимание на печального ученого…
Поликрат, Макс и Фил все это время наблюдали за бесконечными разрушениями стен, потолков и полов, но после выхода выделившегося ученого они встали со своих мест и направились прочь с этого праздника жестокости. Их никто не заметил, так как все внимание захватил на себя ученый, придумавший ядерную бомбу, способную уничтожить всю Солнечную систему. Наши герои оказались на улице, где они смогли прийти в себя и здраво осмыслить все увиденное. Фил покачал головой и произнес:
— Мне жалко того ученого. Он оказался белой вороной на этой свалке.
Поликрат улыбнулся и похлопал по плечу своего расстроенного друга:
— Не зря тебе стало грустно, как и ему. Ведь он – это ты…
— Что? — недоуменно воскликнул Филипп.
— Да - да… Ты в будущем не будешь сидеть, сложа руки. Но если грех так и будет эволюционировать, то тебя ждет разочарование…
— Но что мы можем сделать? Мы никто в этом мире! Только два парня, которые устали прожигать свою жизнь, — воскликнул Максим.
— Вот именно. Вы те, кто может изменить свою судьбу. И люди, которые будут рядом с вами, наполнятся вашим желанием, и в будущем вы не будете разочарованы в жизни. Я не хочу показывать вам грех во всей его сущности. Это зрелище невыносимо. Но часть вы уже увидели. Размышляйте об этом…
Друзья тяжело вздохнули и поблагодарили Поликрата за предоставленные уроки. Поликрат, в свою очередь, взмахнул рукой и…
…В воздухе появился острый запах приправы из альянса паприки и консервантов, а в ушах снова засела незамысловатая мелодия, заключенная в сетке двух габаритных колонок неизвестной китайской фирмы. Этот обыденный мир, знакомый им до мельчайших подробностей, уже не казался таким неизлечимым. Теперь в нем была надежда… И истина… Истина, которая могла изменить будущее…
— Макс, а я ведь прав был, когда говорил о том, что наш мир еще способен измениться…
— Да, Фил… Ты был прав… Извини меня за этот спор…
— Ты тоже извини… Придется нам теперь менять судьбы, прямо как богам из Древней Греции…
— Фил, Бог только один, а судьбами он не занимается, если человек сам не пробует её изменить.
— Да… Ты прав в этом…
***
…И снова это кафе, этот неполезный фаст-фуд, эта глупая мелодия… Но в сердцах двух молодых людей уже нет четырнадцати страшных пороков. Теперь их сердца будут менять жизни… Наши жизни…
